Нама-хатта на Котовского
В 1988 году мы начали регулярно выходить в город на харинамы. Иногда это заканчивалось тем, что некоторых участников харинамы забирали в милицию, но потом выпускали.
Кроме того мы уже открыто проводили намахатту в своей квартире, на втором этаже на улице Котовского, 3, кв.39. Поскольку это был едва ли не единственный стабильный адрес, то он был указан как контактный во всех книгах Шрилы Прабхупады, распространявшихся в 89-92 годах.
Намахатта на Котовского была замечательным опытом проповеди для всех участников. По воскресеньям на маленькой кухне 2 х 2 метра мы готовили 25-40 -литровые кастрюли прасада. Прасад был прост: рис или простая пшенная, пшеничная, ячневая каша с овощами, ароматный дал, иногда упма, салат из вареного буряка с лимоном, пакоры, напиток и, конечно же, халава. Я любил готовить прасад, несмотря на то, что блюда готовить приходилось по очереди — большие котлы одновременно не помещались на бытовой плите.
Программа была проста: небольшой вступительный киртан, лекция по Бхагавад-гите, киртан на час, а после этого — прасад. Наша квартира-хрущевка состояла из маленького коридора шириной в метр, кухоньки, затем, как нам казалось, большой проходной комнаты в 18 м2, в которой происходило все действие, и второй комнаты поменьше, 12 м2. Вторая комната к тому времени была полностью, до потолка забита пачками книг Шрилы Прабхупады, оставался лишь узкий проход-щель шириной сантиметров 60, в котором я на полу спал, помещаясь только на боку. Это была первая, уже официально полученная из Швеции, партия книг.
Людей к нам приходило очень много. Даже во время киртана, когда все стояли, было практически невозможно пройти из одного угла комнаты в другой. Люди набивались так плотно, что нужно было силой пробиваться между людьми, если вы хотели выйти из квартиры. Киртан был очень громким, учитывая концентрацию людей в маленьком помещении. Пели во всю силу легких, от души. Даже без всякого звукоусиления закладывало уши, а когда все начинали ритмично подпрыгивать в такт киртану, то из швов панелей перекрытия на первом этаже у соседей вываливались куски раствора. Милиция приходила редко, и ничего не могла сделать, перестройка уже зашла слишком далеко.
Во время раздачи прасада мы раздавали до 100 порций. Прасад раскладывали по тарелкам на кухне, и сразу конвеером передавали порции в комнату и коридор. Это был очень ритмичный и отлаженный процесс раздачи, а о ритмичности потребления не приходилось и говорить. Люди с тарелками прасада сидели везде: в комнате, в коридоре, в ванной, на лестничной клетке и ступеньках в подъезде. Кто не помещался сидя, ел стоя. Кто-то, за неимением лучшего места, сидел на крышке унитаза с тарелкой в руках. Было непонятно, как такое количество людей может помещаться в столь малом пространстве. По сей день я не видел большей плотности людей на программах. Прасад был, хоть и простой, но маслянистый, со специями и добавкой. Раздавали в нержавеющей посуде, которую затем сваливали в ванную. Набиралась полная до края ванная грязной посуды, и традиционно, чаще всего, матаджи Мандакини становилась и мыла всю посуду!
Никогда не забуду состояние блаженства и умиротворения, в которое люди погружались после катхи, киртана и обилия прасада. Приняв прасад, они продолжали сидеть, и не было силы, которая могла бы их снять с места. Несмотря на поздний час, они не хотели уходить, так хорошо просто сидеть и быть в обществе преданных.
Гости приходили совершенно разные, от эзотериков, пытающихся плавать в потоках благоприятной энергии киртана и прасада, начинающих преданных, просто любопытных, вегетарианцев и вплоть до политиков многих новообразованных партий эпохи Горбачева. Зная адрес, некоторые посещали нас и в будние дни ради того, чтобы пообщаться, задать вопросы и посоветоваться. Некоторые приезжали из других городов.
Однажды среди недели в дверь позвонил приятный человек лет пятидесяти, говоривший на “чистій рідній мові”. Представился: Вячеслав Черновол. Пришел для того, чтобы написать материал о кришнаитах в свое периодическое издание. Вячеслав Черновол оказался очень приятным человеком, к тому же, в каком-то смысле нашим товарищем по несчастью, и относился к нам без всякого предубеждения. Будучи украинским диссидентом, провел 17 лет в лагерях и тюрьмах СССР за, как это тогда формулировалось, политическую антисоветскую деятельность и пропаганду. В то время в лагерях еще сидело много преданных, и Вячеслав интересовался именно нарушением прав советских кришнаитов и заключенными. С благодарностью за такую заинтересованность в освещении проблем нашего Движения, я поделился с ним всем, что знал на эту тему.
Не отказавшись от прасада, Вячеслав с удовольствием принял полную тарелку гречки с овощами. Позднее он передал материал, который разместил в своем периодическом издании. Это была очень доброжелательная объективная статья о сознании Кришны с указанием преследований, которым подвергались советские кришнаиты.
Бывало, приходили и другие журналисты, из официальных средств массовой информации, но их публикации обычно были просто заказом, пропитанным непониманием, критикой, а иногда и откровенной ложью. Тогда мы просто подсчитывали, сколько раз в статье упомянуто имя “Кришна”, и радовались растущей популярности и распространению сознания Кришны, пусть даже и через негатив.
Продолжение следует…
