Первые программы сознания Кришны в Киеве проходили дома у Амалабхакты прабху и матаджи Киртиды, в однокомнатной квартире на бульваре Перова. Мы с женой, Тунгавидьей-сакхи попали туда осенью 1980 года. Посетителей было человек 10-15, жгли много благовоний, было довольно жарко. Хозяева были очень радушными, всех кормили прасадом, и было даже непонятно, как они выдерживают такое мероприятие с маленькими грудными детьми, в одной комнате, кухне и коридоре. Гости ходили и сидели везде, постоянно кто-то звонил в дверь, кто-то приходил и уходил. Обстановка была необычной, запах специй и нехитрый прасад, состоявший в основном из дала (сваренного из нашего украинского гороха), риса и домашнего хлеба, казался большой экзотикой.

Акцент в проповеди был в основном на воспевание Святого Имени, что вполне естественно, так как кроме прасада и повторения Имени тогда никаких других программ не было. О философии в то время были только основные, базовые представления, книг не было, однако убежденность в процессе сознания Кришны была глубокая.

После моего возвращения из армии в 1984 году нам с женой (Тунгавидьей-сакхи д.д.) пришлось разыскивать преданных, так как к этому времени начались преследования и регулярные встречи не проводились. Все скрывались. Постепенно мы отыскали некоторых преданных, в первую очередь Чандрашекхару прабху. Мы приблизительно помнили где он жил, на последнем этаже дома на улице Рейтарской. Мы прошли несколько домов, но все не могли найти эту квартиру. Мы не могли звонить во все двери подряд и спрашивать человека, кармическое имя которого мы даже не помнили. Поразмыслив, мы начали подходить к дверям и принюхиваться, понимая, что квартира преданного должна пахнуть особенно. И действительно, довольно скоро мы отождествили квартиру, у порога которой пахло прасадом со специями и благовониями. Мы позвонили, и — он был там! Наша радость не знала границ.

Чандрашекхара говорил о важности книг Шрилы Прабхупады. Книг у нас тогда еще не было, в крайнем случае это были какие-то отрывки переводов Гиты или Бхагаватам, распечатанные на машинке. Со временем в квартиру, где мы жили в Киеве на Лесном массиве, начали заезжать преданные из других городов, появлявшиеся внезапно и эпизодически. Это были матаджи Ананга-манджари из Риги, Бхарадвадж прабху, Маму Тхакур прабху из Ленинграда, Ямараджа прабху из Тбилиси, Амсу прабху из Еревана и другие.

Я помню как к нам приехал Ямараджа прабху из Тбилиси. Он привез с собой маленькие книги “Легкое путешествие на другие планеты”. Это, по стандартам того времени, были очень хорошо и аккуратно склеенные книги в приятных черно-белых фотообложках. Переночевав у нас, Ямараджа отправился в город распространять книги. Он взял с собой маленькую сумку с книгами для распространения. Был экадаши, и поэтому Ямараджа постился.

Прошел целый день, но Ямараджа все не возвращался. Уже вечером он пришел на квартиру и рассказал что произошло.

Он предложил книгу человеку, сидящему в городском автобусе, но кто-то из бывших рядом пассажиров, увидел это и позвонил в милицию.

 В какой-то момент к Ямараджу подошли  и арестовали. Его отвезли в участок на допрос, где долго держали, конфисковали книги и отобрали паспорт.

После этого его отпустили, понимая, что без паспорта он никуда не денется, и приказали прийти на следующий день утром.

Когда Ямараджа вышел из участка, то понимал, что, скорее всего, за ним будут следить для того, чтобы выявить других преданных и место, куда он пойдет. Двигаясь по улице и в транспорте, то быстро, то медленно, Ямараджа понял что на ним тянется “хвост”, слежка. Он менял транспорт, перескакивал в метро из вагона в вагон, но пара молодых людей, парень с девушкой всегда перепрыгивали вместе с ним. В конце-концов они подошли к нему и прямо сказали: “Может хватит играть в прятки?”

Так Ямараджа с “хвостом” пришел на нашу квартиру, измученный жарой, постом и преследованиями. Выходя из подъезда для того чтобы проверить продолжают ли за ним следить, мы увидели стоящую неподалеку машину с антенной и сидящими в ней людьми.

В этот же день ранее я с поездом отправил рулоны с ксерокопиями Бхагавад-гиты в Ленинград (Санкт-Питербург) Маму Тхакуру прабху. Мне нужно было позвонить Маму Тхакуру и сообщить номер поезда и вагона для того, чтобы он встретил эти книги. Понимая, что наш домашний телефон прослушивается КГБ, и осознавая, что за квартирой следят, я ждал темноты. Рано, около 3 утра , когда на улице было еще темно, я выскользнул из квартиры со 2-го этажа нашего балкона (благо, что балкон выходил на сторону, противоположную подъезду), и побежал в лес за домом. Мы жили в доме на улице Милютенко, 44, кв.8, на втором этаже, и наш дом стоял прямо на опушке леса. Я бежал в темноте через лес километров 5-6 до следующего массива, Воскресенки, где сел на транспорт и поехал на главпочтамт. Из телефона-автомата на почте, чтобы меня не отождествили через прослушивание, я позвонил Маму Тхакуру в Ленинград, к утешению своему услышал его голос и сообщил ему, что сегодня утром нужно встретить на вокзале книги, чтобы они не пропали.

Тем временем Ямараджа выспался у нас дома. Моя жена накормила его клубникой со сливками. Когда Ямараджа увидел клубнику, то не смог сдержать эмоций: “Я так хотел клубники!”

Позавтракав, он вышел в неизвестность для того, чтобы не вернуться. Лишь позднее мы узнали, что когда он пришел в органы за паспортом, то его уже не выпустили. Его судили и посадили в тюрьму.

Ямараджа был хорошим конспиратором, в милиции или КГБ он ничего не рассказывал о других преданных. Напротив, он сказал, что люди, у которых остановился в Киеве (то есть мы), совершенно случайные, не имеющие к сознанию Кришны никакого отношения. Мы были очень благодарны ему за это. Позднее мы сталкивались с тем, что некоторые преданные на допросах по наивности рассказывали о других всю правду о принадлежности к Движению сознания Кришны, о том, где брали книги, где явочные квартиры и т.д. Не понимая, как правильно применять нашу философию, они считали, что правду нужно говорить всегда, это — признак и квалификация брахмана, и что Кришна в такой ситуации всегда защитит.

Мой же подход заключался в том, чтобы действовать очень аккуратно, без ненужного риска, строго соблюдая конспирацию и не говоря лишнего. Когда меня как свидетеля вызывали на допросы в КГБ или прокуратуру, то я предпочитал отказываться от всех обвинений и не давать никаких определенных показаний, чтобы не подставить других преданных.

Когда мою жену, Тунгавидью-сакхи, вызвали на допрос в прокуратуру, то она также ничего не подписывала. Мотивируя, что является кормящей матерью, она просила побыстрее ее отпустить и говорила, что вообще ничего не знает.

На той же квартире у нас останавливался Амсу прабху из Армении. Амсу привез с собой огромное количество листовок “Мантра”, которые раздавал для распространения в киоски “Союзпечать” и разбрасывал  по почтовым ящикам в подъездах.

 

Листовка “Мантра”, которую преданные напечатали огромными тиражами и распространяли под видом листовки общества “Знание”. Амсу прабху привез эти листовки из Еревана и распространял их в Киеве и Чернигове.

Из текста листовки видно, что это не есть прямая презентация Святого Имени как оно есть, однако расчет преданных, составлявших ее, очевидно был на то, чтобы люди действительно восприняли мантру не как часть религиозной практики, но как какую-то психологическую технологию, эффективность которой подтверждается наукой.

 Так пытались проявить конспирацию, завуалировать проповедь и не привлекать к себе внимание органов. Но это не помогало, все было понятно.

Думаю, что листовка в свое время разошлась тиражом в десятки тысяч экземпляров. Ее печатали и перепечатывали.

После Киева, с той же миссией, Амсу поехал в Чернигов, но там его заметили, арестовали и посадили в тюрьму в Прилуках. Позднее нам позвонил человек, который сидел с Амсу, но уже освободился, и сообщил о том, где тот находится. 

Амсу просил Бхагавад-гиту для чтения. Его решимость распространять книги была удивительна. Когда я приехал к нему в Прилуки на стройку, куда заключенных выводили на работы, то он захотел не одну, а две Гиты. Одну для себя, а другую для одного человека, которому он проповедовал прямо там, в заключении. Я очень переживал за Амсу, так как понимал, что если у него найдут Бхагавад-гиту или узнают, что он кому-то распространил Гиту, то ему могут добавить срок заключения. Так уже произошло, если не ошибаюсь, с Вишвамитрой прабху, ему добавили срок за то, что нашли книгу.

Несмотря на реальную опасность, Амсу настоял на том, чтобы взять две Гиты, и я был вынужден уступить его просьбе.

Вместе с книгами я привез для Амсу в Прилуки прасад. Когда я отдавал ему прасад, то он также был очень счастлив получить его. Он не думал о том, что будет есть вкусные пакоры, несмотря на необычайно скудную пищу, которую получал в заключении, радовался не потому что хотел его принять сам, он радовался за людей, которым тайно проповедовал в заключении, предвкушая, что они наконец-то смогут попробовать прасад. Продолжение следует…